"Ромовый дневник": запой несогласных

О Брюсе Робинсоне, гениальном режиссере, прославившимся в специфическом жанре кино о пьяницах и наркоманах, ничего не было слышно аж с начала 90-х годов. Его фильм "Уитнэйл и Я", вышедший в 1987 году и расхватанный британскими студентами на цитаты, был признан лучшей лентой об алкоголиках. Кому же, как не ему стоило доверить снимать "Ромовый дневник" – приквел гиллиамовского "Страха и ненависти в Лас-Вегасе", являющий собой очередную экранизацию автобиографической книги великого и безумного Хантера Томпсона? Того самого Томпсона, отца-основателя гонзо-журналистики, выдающегося фрика даже на фоне революционных 60–70-х годов и бесстрашного правдолюбца-патриота. Он в свое время поведал миру об "ангелах ада", шокировав публику кадрами целующихся взасос бородатых байкеров, подорвал политическую карьеру ненавистного ему Никсона и способствовал победе Картера, баллотировался в шерифы, пытался легализовать марихуану, настаивая распространять ее бесплатно, расстреливал из пистолета свои печатные машинки и, наконец, в 2005 году пустил себе пулю в лоб, решив, что и так зажился на этом свете.

Что такое репортаж в стиле гонзо, нам талантливо продемонстрировал Терри Гиллиам 13 лет назад в экранизации одноименного романа Томпсона "Страх и ненависть в Лас-Вегасе" с Джонни Деппом и Бенисио Дель Торо, где визуализировал дикие наркотические трипы главных героев. К сожалению, многие восприняли этот фильм просто как сюрреалистическую комедию о двух торчках, которые звереют от мескалина, ходят нараскоряку, обнюхавшись эфира, и блюют литрами выпитого алкоголя, привязав к заднице крокодилий хвост. Это было кино о поисках и крахе американской мечты, о трагическом тупике кислотной культуры 60-х и горький упрек в адрес адепта психоделиков Тимоти Лири, призывавшего расширять сознание всеми возможными способами. Ведь это иллюзия – думать, что "Кто-то или Что-то поддерживает свет в конце тоннеля".

И вот, 13 лет спустя Джонни Депп, близкий друг Томпсона, оплативший его двухмиллионный долг и похороны, снова влезает в шкуру Хантера – только совсем молодого, 22-летнего, пусть и сделавшего себя в своем автобиографическом романе на 10 лет старше. "Ромовый дневник" – это история молодого журналиста Пола Кэмпа, уставшего от нью-йоркского гламура и приехавшего подзаработать в захудалую газетенку в Пуэрто-Рико. Еще нет гонзо, нет одиозной славы, нет нашпигованного наркотиками багажника автомобиля, нет ранней проплешины – есть лишь левацки настроенный Кэмп, который вместо спортивных репортажей хочет рубить правду-матку о коррумпированных политиках и грабительском буржуазном обществе.

Деппу, актеру не столько великого драматического дарования, сколько мощной харизмы, досталась непростая задача – сыграть эпатажного укурка Дюка из "Страха и ненависти в Лас-Вегасе", но на 15 лет моложе. Сыграть того, кого он уже играл предельно правдоподобно, но так, как будто не знает, во что превратится его персонаж. И Деппу это отлично удалось. Пол Кэмп – просто молодой и неравнодушный разгильдяй, которого еще не сорвало с катушек, в меру интеллигентный, обаятельный и даже скромный, страдающий идеалистическими фантазиями и мечтающий подбить сотрудников газеты на никому ненужный бунт. Просто он много пьет – ром здесь льется рекой, бутылки с ним выполняют даже роль кеглей в боулинге, а "жестокие похмелюги" выглядят весьма натуралистично.

Помимо Деппа-Кэмпа, "Ромовый дневник" густо населен ярчайшими фриковатыми персонажами, будто перекочевавшими на экран из тусовки битников конца 50-х годов. Прежде всего это коллега и собутыльник Кэмпа в исполнении Майкла Рисполи, гоняющий на своем "жучке" с отпиленной крышей и разводящий боевых петухов. А также не трезвеющий журналист криминальной хроники, слушающий записи речей Гитлера и таскающий с вино-водочного завода фильтры, из которых можно отжимать бормотуху "в 450 градусов". Воплощением звериного оскала капитализма в "Ромовом дневнике" стал Аарон Экхарт – ему здорово удалась роль беспринципного мажора-афериста, которому так и тянет плюнуть в лицо. Вообще, надо отметить, что Робинсону, как и актерам, удалось на удивление живо передать дух книги Томпсона, в том числе характеры персонажей и саму атмосферу жаркой пуэрториканской попойки. Причем без всяких галлюциногенных вставок – довольно мерзкий приход в фильме будет лишь один, да и то, вызванный неизвестным наркотиком, закапанным в глаз.

"Ромовый дневник" – это скорее комедия, в которой пафос ранних революционных идей Томпсона соседствует с обильными гэгами, порой изрядно пошлыми, вызывающими желание пересмотреть фильм в переводе Гоблина. Хантер Томпсон несколько раз перепечатывал на своей машинке "Великого Гэтсби" Фицджеральда – чтобы прочувствовать стиль писателя, проникнуться ненавистью и омерзением к американскому буржуазному обществу. В отличие от Фицджеральда, Томпсон не просто хотел заглядывать в окна богатых домов, едко иронизируя над нравами их обитателей, – он хотел эти окна яростно бить. "Ромовый дневник" показывает нам, как этот дух бунтарства зарождается в молодом правдолюбце Кэмпе.

"Я вдруг увидел связь между голодными детьми из трущоб, копающимися в помойках, и начищенными до блеска табличками на дверях банков", – говорит трезвеющий герой Деппа, выстукивая на печатной машинке одну из своих первых обличительных статей, которыми будет гордиться журнал Rolling Stone. Как это ни парадоксально, но явственней всего несовершенство окружающего мира Томпсону помогал осознавать пьяный угар.

Корреспондент MORSa смотрел фильм "Ромовый дневник" в новосибирском кинотеатре СИНЕМА ПАРК. 

"Ромовый дневник" в Новосибирске
"Ромовый дневник" в Омске
"Ромовый дневник" в Иркутске
"Ромовый дневник" в Новокузнецке
"Ромовый дневник" в Кемерове
"Ромовый дневник" в Барнауле