"Начало": визит к Минотавру

По совету своей знакомой я прочитал любопытный материал в журнале Wired. Из кучи нейрофизиологических терминов следовало, что в этом мире, друзья, нет вообще ничего объективного. У всех нас, обладателей такого чудесного устройства под названием головной мозг, в лобной доле оного располагается зона с хитрым названием Dorsolateral Prefrontal Cortex. Когда вас посещают мысли примерно такого содержания, как "я не хочу об этом думать" или "я прав, потому что я прав", знайте, у вас активно работает эта подушка мозговой безопасности. Бездушные ученые так прямо и написали –  DLPFC отвечает за редактирование реальности. Благодаря этому участку мозга вы забываете что-то плохое, что случилось с вами, или вспоминаете это событие как юмористический эпизод из прошлого. Выходит, что понять, иллюзия перед вами или реальность, можно с какой-то очень большой натяжкой. И мысль об этом бередит великие умы уже пару-тройку тысячелетий.

Все ведь началось с Платона и его мифа о пещере: мы не видим, что происходит в пещере на самом деле, а наблюдаем всего лишь тени от костра на стене. С тех пор подобная мысль в разных вариантах встречалась повсеместно – от философских трактатов до компьютерных игр. И вроде бы ее затаскали так, что уже стало просто неприлично делать концовки в стиле "потом он проснулся и понял, что это был всего лишь кошмар" или "а вдруг все, что происходит, всего лишь предсмертный бред умирающего на поле боя солдата". Однако у Кристофера Нолана получилось, да так, что дух захватывает. Потому что этот вопрос, судя по его фильмам, занимает режиссера не на шутку. Противоборство иллюзии и реальности есть в каждом фильме Нолана, даже в серии про Бэтмена, где он нарочитого комиксоида делает частью реального мира. "Мементо" с татуировками на теле, "Бессонница" с искренним непониманием Аль Пачино, спит он или нет, "Престиж" (само слово произошло от латинского обозначения обмана чувств) с детальным, искренним исследованием профессии, заставляющей верить в то, чего на самом деле нет, – все это звенья цепи, ведущей в "Начало", пардон за каламбур.

Все лучшее, что было у режиссера в предыдущем творчестве, он нанизал на древнегреческий миф о лабиринте и построил его по законам фокуса, который сам и описал в "Престиже". Главный нюанс, который так смутил критиков, упрекающих Нолана в том, что у него во снах все логично. Однако сны эти, несмотря на то, что заполняются проекциями подсознания героев, все равно строятся архитектором по законам логики, специально для определенной цели. Упрекать "Начало" в том, что его сны стройны и последовательны, как теоремы Евклида, так же бессмысленно, как корить грабителя за то, что тот в своем преступном деянии полностью следует задуманному плану. В этих снах нет мужеложества или инцеста, как хотелось бы некоторым любителям Фрейда, но их там быть и не должно. В этом и есть, собственно, единственная фантастическая деталь фильма: снами можно управлять и подключаться к ним коллективно. Хороший вор роет подкоп в банк максимально удобным для ограбления, а не таким, каким он представлял его себе в детстве, потому и не попадается.

Человек изумительного визуального вкуса, Нолан очень изысканно и просто воплощает свои идеи на тему "А что нам может сниться, когда мы падаем?". Драки в отсутствие гравитации, перестрелки в заснеженных горах он делает так, что Майклу Бэю или Джоссу Уэдону надо поучиться, но дело не в этом. Дело в напряжении, которое Нолан передает зрителю, с математической точностью нарезая кадры, планы разных сновидений-реальностей; в развязке, с одной стороны, ожидаемой, с другой, неожиданной и оставляющей варианты для домыслов. Он как бы невзначай бросает нам знаки, которые, как нить Ариадны, дают нам понять, что мы видим, реальную жизнь или сон кого-то из героев, знаки, которые являются наживкой в руках умелого рыбака-иллюзиониста, ловящего наше внимание.

Наживка в фокусе – это представление обычной вещи в необычном свете, и Лео ДиКаприо, шарящийся по снам вместе с элегантным Гордоном-Левиттом и медальным Кеном Ватанабе, вполне для этого сгодится. Ваши представления о сне, актерском мастерстве и остроумных диалогах помещают в измененные состояния гравитации, многомерные пространства и необычные антуражи. Главная же часть представления – все равно престиж, когда предмет возвращается на свое обычное место. Этим правилом и обоснована структура фильма с появлением героя Лео из волн, как будто выплывшего из "Титаника", и окончанием его тем же событием, с продолжением, которое говорит: "Представление продолжается. Великий фокусник вернется в ваш город и, возможно, разоблачит часть своей магии". Главный герой спустился в свой Лабиринт, убил своего Минотавра и, в конце концов, вернулся домой, а что еще нужно для иллюзии счастливого конца?

Этим и хорош Нолан, умеет насыпать овса в каждую кормушку – и критикам, и массам. Большинству понравится динамичный фантастический триллер с нетривиальной идеей, красивыми спецэффектами и прекрасной актерской игрой. В "Начале" снялось шесть оскаровских номинантов и два лауреата, обсуждать каждого из актеров в отдельности большого смысла нет, потому что все сыграли просто прекрасно. Некоторые в очередной раз начнут размышлять о реальности происходящего, вспоминать случаи, когда они видели сон о том, что они спали и видели сон, раскладывать структуру снов и искать начало всего действия, чтобы истолковать его завершение. Ну а ругающих критиков стоит немного пожалеть, это всего лишь издержки профессии. Просто действительно стоящих фильмов выходит немного, а писать им приходится обо всех. Вот и получается, что когда такой фильм отсмотрен, критики выкатывают свой главный калибр и начинают бомбардировать его ядрами своих эстетических претензий. Мы же не будем упрекать Нолана за его сны, пусть он смотрит их почаще, а потом пересказывает нам в виде своих удивительных и прекрасных фильмов. Тем более что, если верить журналу Wired, вся наша жизнь – это сон.

"Начало" в кинотеатрах Новосибирска

"Начало" в кинотеатрах Барнаула

"Начало" в кинотеатрах Кемерова

"Начало" в кинотеатрах Новокузнецка