С любимыми не размыкайтесь

В российский прокат вышла новая драма Альмодовара "Разомкнутые объятия" / "Los abrazos rotos"/ "Broken Embraces". Фильм повествует о судьбе режиссера, потерявшего в автокатастрофе любимую женщину и зрение, потерявшего свое последнее режиссерское творение и отказавшегося от своего имени. Но если зрение и любовь уже не вернуть, то восстановить свой фильм и свое имя можно, что он и делает.

В "Разомкнутых объятиях" Альмодовар работал вместе со своими любимыми и уже узнаваемыми альмодоваровским зрителем актерами (Пенелопа Крус, Луис Омар, Бланка Портильо) и композитором Альберто Иглесиасом. Продюсером, как и ранее, стал брат режиссера Агустин Альмодовар.

Это фильм о мастере, о художнике, живущем не в "башне из слоновой кости", а тут, в реальном мире, среди быта и обывателей, их повседневности. Он сам увяз в этой жизни, он не художник в отвлеченном смысле – он вполне себе земной творец. "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать", да. У него как у нормальной среднестатистической звезды есть свой агент, через которого продается его творчество и заключаются соглашения с актерами и сценаристами.

Альмодовар вообще не грешит штампами, но, по крайней мере, один все же есть. Излюбленная в поэзии и критике всех времен тема столкновения творца и реального мира настигла и его. Матео Бланко, столкнувшись с реальностью однажды и навсегда, понеся от этого неравного столкновения невосполнимые потери – любимая женщина погибла, фильм загублен, зрение пропало, художник отгораживается или, во всяком случае, старается отгородиться от реального мира. Он живет в темноте. Последним кадром в его зрячей жизни была любимая женщина, которую он выпустил из своих объятий. После этого он стал другим человеком, из режиссера превратился в писателя детективов, из Матео Бланко в Гарри Кейна. Но художник в нем не умер до конца, более того, он готов взять реванш спустя столько лет и наконец собрать воедино все то, над чем он работал до того, как разомкнул объятия в тот несчастный день.

Кроме самоцитирования, которым фильм изобилует (в очевидном списке – "Женщины на грани нервного срыва", "Свяжи меня"), "Объятия" иногда поражают своими довольно неожиданными аллюзиями: сын Мартеля удивительно напоминает гадкого желтого негодяя из "Города грехов", а Лена (любимая Матео, которую великолепно сыграла Пенелопа Крус) – Мариелену из одноименного сериала. Вообще фильмы Педро Альмодовара своими загадками, хитросплетениями судеб, страстями и тайнами напоминают латиноамериканские и испанские сериалы. От сериалов их отличает отсутствие поведенческих штампов, на которых и построено большинство сериалов. Муж Лены, например, вместо того чтобы продолжать мстить ей, заключает с ней сделку. Она же, вместо того чтобы сбежать с любовником или отомстить мужу-тирану в ответ, остается и принимает его условия (продюсирование им фильма Матео, где она играет, взамен на то, что она останется с ним). Однако каркас всей картины довольно традиционен – любовный треугольник, где есть негодяй и олигарх-муж, творческий любовник и красавица-муза. При этом в сюжете наблюдается некая бахрома, сюжетные ниточки, которые никуда не ведут. Что стало с отцом Елены? Что за история с ее "тайными ночными подработками"? Почему не показана предыстория отношений Матео и его агента Джудит, после которых родился Диего? Как сын Мартеля вдруг вырос из папочкиного прихвостня в злобного гея-мстителя? Что происходило в Мадриде, пока влюбленные отсутствовали? Как похерили их картину и как Матео воссоздал новую? Они скорее созданы Педро для украшения основного полотна и как продолжение центрального узора картины.

Фильм получился достаточно вкусный в целом и, как и все у Педро, вкусный своими деталями – цвета в интерьере, одежде и макияже, музыка, пейзажи вокруг героев. Все это имеет право на жизнь даже без идеи, сюжета, загадки. Из ткани, сотканной с помощью музыки, цветов, крупных планов женских лиц, пейзажей, пошито замысловатое полотно фильма. Но и сама ткань – шедевр и произведение искусства.

В фильмах Альмодовара нет ничего ожидаемого. И в "Объятиях" каждый следующий сюжетный шаг, картинка фильма, фраза – неожиданны и требуют осмысления. Потому фильм кажется немного тягучим, по сравнению со, скажем, голливудскими драмами и триллерами, где все в целом построено на знакомых зрителю штампах и потому концептуально понятно. Ощущение же от Альмодовара окончательно формируется лишь к концу фильма, и даже за его пределами и за пределами кинотеатра. Осмысление и еще раз осмысление. Лучше, конечно, его фильмы не просто смотреть, а пересматривать, ведь, если следовать Набокову, у которого "лучший читатель – это перечитыватель", то лучший зритель – это пересматриватель. Так что предвкушаю пересмотр "Объятий", дабы насладиться красочными деталями, когда сюжет уже в целом известен.

P.S. Редакция MORS'а смотрела "Разомкнутые объятия" в новосибирском кинотеатре "Синема Парк".