Народ к разврату готов!

Выборы проходили на исходе 2011 года в новосибирском "Красном факеле" после премьеры сатирического спектакля "История города Глупова" по Салтыкову-Щедрину; избирательные урны были расположены в вестибюле театра. Лидером народного голосования стал герой Павла Полякова, совершающий развратные действия в отношении малолетних под гомерический хохот зала.

Премьера состоялась через несколько дней после выборов в госдуму, и самое время заподозрить режиссера Митю Егорова в конъюнктуре: вовремя подсуетился, словил момент, состряпал поделку на злобу дня. Но увы, "безмолвная комедь о двух действиях и шести градоначальниках" – вовсе не политический спектакль, а, скажем так, крик души. Театр предлагает вглядеться в кривое зеркало и осознать, что может произойти, когда люди сбиваются в стаю.

Жители города Глупова выстраивались в очередь к Микеладзе, матери вели своих детей, мужья с радостью отдавали жен и отдавались сами. Младенцев, родившихся от греха, совали в руки кому придется, и снова влетали на ложе к безумному правителю. Коллективный бред восторжествовал. Это не тот случай, когда народ становится жертвой тирана. Какие ж они тираны – градоначальники города Глупова! Они слабые, смешные и даже беспомощные ставленники какого-то высшего распоряжения, которое проклятьем тяготеет свыше, испытывая каждого на вшивость. Микаладзе утерял контроль над ситуацией и стал заложником собственного безумия. Бедный, бедный парень – превратил город в публичный дом и сгорел на работе…

Шесть градоначальников сменяют друг друга, и каждый страдает своим конкретным маразмом, превращающимся в эпидемию. Главный герой спектакля народ, у которого один талант – искусство угождать, кто бы ни пришел. Глуповцы встречают Микаладзе, помятуя о заморочках предыдущего правителя, – дуют в трубы, бьют в барабаны, отдают честь. Бедный грузин в панике шарахается от воинствующих идиотов, которые совсем недавно разожгли войну на собственной территории. Талант угождения совершенствуется, стадо научается учитывать индивидуальные особенности каждого правителя. Сообразив, куда клонит Микаладзе, создает идеологию проституции. После Микеладзе появляется Грустилов – обученные самообразованием глуповцы сначала присматриваются, выжидательно улыбаясь, с готовностью прощупывая почву. Пойдут куда угодно, поддержат любое безумие, только свистни. Они как дети, которым необходим сильный руководитель, диктующий правила игры. Но дети становятся опасней взрослого, когда делают его своим рабом.

Грустилов (Валерий Чумичев) – эдакий гуманист, добродушный демократ. При нем город достигает абсолютного счастья. Старый хрен вышагивает под ручку с молодым "другом". Папашка отстегивает сыну-переростку купюры на кокаин. Окончательно спивается девочка, которая смотрела на мир широко раскрытыми глазами, жадно вбирала впечатления, представляя из себя кусок мягкого пластилина. Теперь она, вытянув ножки в пимах со стразами, потягивает коктейль и ловит кайф. Меха, боа, попса, наркотики, мыльные пузыри и, конечно, бадминтон, куда уж без этого любимого спорта, спущенного сверху, как разнарядка. Полное самодовольство и тотальное отупение. Ночной клуб, где зажигает быдло. Толпа, в которой не бывает личностей. Коллективный бред в гламурном соусе.

Это предел, дальше которого не может быть ничего. Ритм спектакля замедляется, фигуры двигаются в рапиде, как сомнамбулы на крыше, время становится тягучим, наступает предчувствие звука лопнувшей струны. Появился Угрюм-Бурчеев (Константин Телегин) и, окинув Содом и Гоморру тяжелым взором антихриста, сказал всего одно слово: "Зачем?"

Можно представить, что особая порода глуповцев им же и была выведена. Сверху наблюдали, развлекались, ждали, до каких низостей способен дойти человек. Наконец, эксперимент себя исчерпал, и пришла пора с этим покончить. Остались только двое детишек. Угрюмыч подзывает их, как щенков, приручает игрушками и конфетами. Из них он вырастит кого надо. А впоследствии опять уничтожит.

Каждый персонаж этого спектакля проживает свою собственную историю разложения души, вливаясь в коллективный портрет порочного общества. Безмолвная комедь, в которой слов наберется едва ли не на страничку, действительно очень смешная, но по сути это фантастический психологизм, изобретенный режиссером Митей Егоровым. Трагично, когда жизнь проживается бездарно. Это еще страшнее, чем если жизнь обрывается преждевременно.